Журнал "Защита прав и свобод человека" N 11 за 2000 г.
Все еще новое для русского слово -"правозащита" еще не успело толком прижиться в языке и установить нормальных отношений со словами-родственниками (от одного корня) - право, правый, править, управление, правда, справедливость, православие...
Нашим предкам было очевидно, что Право нуждается не только в "славии", но и "защите". Первым русским правозащитником можно назвать Вассиана Патрикеева, ученика великого "заволжского старца" Нила Сорского. Вассиан упрекал великого князя Василия III в поступках, не соответствующих Закону Божьему, более чем успешно заменявшего в то время и Конституцию, и Декларацию, и Конвенцию.
Напомним, что Вассиан протестовал против насильственного присоединения Черниговского княжества к Московской Руси (Василий арестовал независимых черниговских князей, прибывших в Москву с дипломатической миссией, и послал в Чернигов наместника) и против беспричинного развода великого князя - с последующей отправкой прежней супруги в дальний монастырь, и женитьбой на молодой красавице Елене Глинской (по обычаям того времени, развод был возможен только в одном случае - при неверности одного из супругов).
Наверное, с тех событий берут начало некоторые черты русского правозащитника - аскетизм, бесстрашие и полное наплевание на любые государственные интересы. Разумеется, великий князь осознавал, скажем так, спорность своих действий, и пытался оправдаться "нуждами державы" - в первом случае - необходимостью объединения всех русских земель (кстати, о Белоруссии...) , а во второй - опять же необходимостью - родить наследника и продолжить династию. И все считали эти причины достаточными - все, кроме Вассиана Патрикеева.
Нет таких государственных интересов, которые могли бы оправдать нарушение православным царем данного слова - говорил Патрикеев (я слегка модернизирую текст его посланий). У нас здесь православное царство - и все, что заповедано, соблюдается неукоснительно - и в первую очередь самим православным государем - и только в границах Закона государственные интересы вообще имеют какой-то смысл. Если ты православный царь - поступай так, как должно поступать православному царю, а если ты поступаешь иначе - так и называйся соответственно.
Читатель если и не знал, то уже догадался, что сам Вассиан закончил жизнь на принудительном покаянии в отдаленном монастыре - что тоже, в свою очередь, стало обычной судьбой российского правозащитника во всех последующих веках.
Будущее показало, что Патрикеев был прав - наследником неправославного брака Василия и Глинской стал Иван Грозный, которого можно назвать кем угодно, но только не православным государем. Именно его, Грозного, стараниями святой Филипп Московский стал великомучеником.
Святого Филиппа тоже можно смело назвать русским правозащитником - он отстаивал права и свободы православной церкви от посягательств вышеупомянутого Ивана и заплатил жизнью за отказ морально поддержать опричный поход на новгородских "сепаратистов" (кстати, о Чечне...).
В хаосе сегодняшнего дня кажется странным, что свободу совести защищали истово церковные люди - и прежде всего сам святой Нил Сорский, пытавшийся преградить путь "русской инквизиции" на Соборе 1505 года, протестовавший против казни еретиков ( "жидовствующих" и "башкинцев") со словами: "Бог хочет раскаяния грешника, а не смерти". И может именно благодаря ему русская инквизиция фактически не состоялась. И века спустя ему вторили светские романтики православия - "старшие славянофилы".
