На мой взгляд, критерием оценки международной правосубъектности является рассмотрение наличия у субъекта международных прав и обязанностей и его способности осуществлять их на практике и нести за них международно-правовую ответственность.
К сожалению, в российской литературе по международному праву не проводятся различия между международными отношениями и международными правоотношениями. Однако различие между ними очевидно, так как правоотношения предполагают обязательную юридическую сторону.
Под международным правоотношением понимают отношения государства с государством, государства с международной межгосударственной организацией и двух международных межгосударственных организаций1. Следует признать, что такое определение лишь констатирует уже признанные субъекты права, но не содержит подходов к пониманию сути международного правоотношения.
По мнению российских юристов, чтобы стать субъектом правоотношения, надо обладать определенной правоспособностью и дееспособностью, а также нельзя быть субъектом правоотношения, не будучи субъектом права2. С такой концепцией можно согласиться лишь применительно к национальному праву.
Система международного права имеет свои отличия и особенности, и недопустимо автоматическое применение к ней категорий общей теории права. Прежде всего, необходимо дать определение международного правоотношения. Предлагается считать под международным правоотношением взаимодействие двух или нескольких субъектов, в ходе которого возникают международные права и обязанности и, в случае их нарушения, наступает ответственность (курсив мой. - С.К.). При таком определении подчеркивается, что критерием международного правоотношения должно считаться возникновение международных прав и обязанностей, а не принадлежность участников к субъектам международного права.
Под международной правоспособностью, на мой взгляд, можно понимать обладание субъектом международными правами и обязанностями, а под международной дееспособностью - способность их реализовывать на практике и нести ответственность за совершение противоправных действий. К сожалению, категория международной дееспособности не получила должного анализа в российской юридической литературе. Как представляется, международная дееспособность связана с институтом международного признания и требует детального исследования. Можно предположить, что если за субъектом не признается международная правосубъектность, то он не дееспособен.
Возвращаясь к цивилистской концепции о том, что нельзя быть субъектом правоотношения не будучи дееспособным, можно сделать вывод, что она не применима к международному правоотношению. Действительно, в гражданском праве лицу, не достигшему определенного возраста или психически ненормальному, может быть отказано в праве вступать в соответствующие правоотношения. И такой подход по своей сути справедлив. Однако в международном праве нельзя запретить лицу оказаться субъектом определенного правотношения. Например, положение раненых и больных в действующих армиях, военнопленных, гражданского населения во время войны, жертв международных вооруженных конфликтов, беженцев, детей регламентируется международными конвенциями. Тем самым во всех указанных случаях у индивидов и воюющих государств возникают международные права и обязанности и в случае их невыполнения наступает ответственность. В частности, индивид получает право пользоваться 'международным режимом' в зоне конфликта и обращаться в международный орган правосудия в случае нарушения своих прав. В свою очередь, воюющее государство обязано соблюдать соответствующие международные нормы.
Можно согласиться с утверждением о том, что факт обращения индивида в Международный суд еще не является доказательством приобретения им международной правосубъектности. Однако в ходе такого обращения несомненно возникает конкретное международное правоотношение. Высказываемое мнение о том, что факт обращения индивида в Международный Суд свидетельствует только о наличии согласия государств на такой доступ, вызывает большие сомнения. В качестве контраргумента можно привести то, что создание международных межгосударственных организаций и наделение их международными правами и обязанностями также происходит на основании договора между государствами. Однако тот факт, что государства - участники международной межгосударственной организации могут принять решение о прекращении ее деятельности, не ставит под сомнение ее международную правосубъектность.
Представляется очевидным, что характерным признаком любого правоотношения как в национальном, так и в международном праве является возникновение взаимных обязательств между его субъектами. Во всех вышеперечисленных примерах такие взаимные обязательства субъектов, безусловно, возникали.
Договорная правосубъектность
Одним из оснований признания за субъектом международной правосубъектности является наличие у него права заключать международные договоры. В российской науке по международному праву преобладает мнение о том, что субъектами международных договоров являются только государства, нации, борющиеся за государственную независимость, а также международные организации3. Вместе с тем отмечается, что субъектами международных договоров в древности выступали не только государства, но и города, союзы государств и городов, иногда религиозные организации и даже отдельные лица4.
Однако практика опровергает такой подход к субъектам международного договора и существуют многосторонние договоры, участниками которых помимо государств являются национальные организации публичного и частного характера. В то же время участие несубъектов международного права в некоторых категориях международных договоров само по себе не лишает последних международно-правового характера5.
В западной науке международного права существует другое мнение по субъектам международного договора. Высказывается точка зрения о том, что в международных экономических отношениях может участвовать индивид, концессионер, представляющий государство, и он должен рассматриваться как объективно приравненный к нему6 .
Ничто не мешает государствам договориться о том, что некоторые экономические соглашения, заключенные ими с физическими и юридическими лицами, должны рассматриваться как международные договоры. На сегодняшний день представляются абсурдными прежние суждения о том, что, непомерно расширяя понятие 'международный договор', в частности круг его субъектов, западные юристы будто бы стремятся узаконить произвол так называемых многонациональных корпораций на международной арене, оправдать нарушение ими суверенитета государств.
Международная правосубъектность государств
Не вызывает сомнения, что в международно-правовых отношениях государство всегда будет оставаться основным субъектом, обладающим полной международной правосубъектностью. Вместе с тем государства имеют различный правовой статус в зависимости от своего участия в каком-либо региональном союзе, нейтралитета или обладания ядерным оружием. Имеют свои отличия и государства с федеративным устройством.
Как справедливо отмечает профессор К. В. Арановский, в любой форме государственного устройства, при любом статусе территориальных образований и населяющих их сообществ возможен как чрезвычайно просторный, так и весьма скромный объем правосубъектности7. В частности, при анализе правового статуса субъекта федерации он делает вывод о том, что субъект федерации есть обладатель не просто административных полномочий, но государственной власти, происхождение которой коренится в самом факте его существования, а не в правах, делегированных сверху8. Действительно, неполный суверенитет, ограниченная государственность давно перестали быть редкостью и не замечать их означает оставаться в плену устаревших теоретических конструкций9.
Вместе с тем вызывает возражение сведение понятия международной правосубъектности к наличию у субъекта суверенитета. При этом можно согласиться с утверждением о том, что полным суверенитетом обладают лишь определенные субъекты и принято говорить о суверенитете монарха, народа и государства.
Однако также несомненно, что государство и народ не могут осуществлять свои суверенные права абстрактно и такие свойства власти имеются у Президента, высшего представительного государственного органа (Парламента) и других государственных органов.
Положение о том, что государство осуществляет свою юрисдикцию посредством государственных органов, зафиксировано и в проекте Комиссии международного права ООН 'Об основаниях международной ответственности' 1996 г. В частности, в проекте говорится, что поведение любого органа государства, имеющего такой статус, в соответствии с внутренним правом данного государства рассматривается как деяние этого государства. При этом под термином 'орган государства' понимаются не только собственно государственные органы, но и любые должностные лица государства - от Президента до полицейского10.
Возникает интересный феномен. С одной стороны, физические и юридические лица не могут иметь суверенитета, так как в его понятие вкладывается элемент власти. С другой стороны, гражданин, будучи избранным Президентом своего государства или назначенным руководителем государственного органа, приобретает соответствующие властные полномочия.
Аналогичный казус возникает и в отношении юридического лица. Очевидно, что государство не может выступать в обороте абстрактно и на практике участвует через создаваемые им юридические лица. В частности, Постоянное представительство Российской Федерации при международной организации является государственным органом внешних сношений России, хотя одновременно и пользуется правами юридического лица11.
Международная правосубъектность наций и народов
До недавнего времени российская доктрина международного права признавала международную правосубъектность лишь за нациями, борющимися за свою независимость. При этом в качестве основания признания за нацией международной правосубъектности использовалось распространение на нее одного из основных принципов международного права - принципа самоопределения наций. Международные права и обязанности наций, борющихся за независимость, проявляются в их праве на участие в международных конференциях, создании своих представительств при международных государствах и т.п.