Петров А. А. Академический юридический журнал, N 2, 2000 г.
Для адекватного осмысления и эффективного применения решений Конституционного Суда в практической деятельности необходимо сформировать комплексное представление о присущих им свойствах. Каждый правовой акт обладает собственным набором характеристик, выделяющих его из общей массы и определяющих его юридическую силу и правовую природу1. Не являются исключением в этом отношении и акты Конституционного Суда Российской Федерации. И так как правовую основу деятельности Суда образуют Конституция Российской Федерации и Федеральный конституционный закон "О Конституционном Суде Российской Федерации" (далее - Закон о Конституционном Суде2), то юридические свойства и правовые последствия решений Конституционного Суда должны изучаться на основе положений именно этих документов3.
1. Среди свойств решений Конституционного Суда Российской Федерации прежде всего следует назвать их обязательность. В соответствии со статьей 6 Закона о Конституционном Суде решения Конституционного Суда Российской Федерации обязательны на всей территории Российской Федерации для всех представительных, исполнительных и судебных органов государственной власти, органов местного самоуправления, предприятий, учреждений, организаций, должностных лиц, граждан и их объединений. Весьма характерно, что законодатель поместил эту норму в главу 1 Закона о Конституционном Суде, которая содержит общие положения об организации Конституционного Суда. Это позволяет нам рассматривать обязательность решений Конституционного Суда в качестве их основного свойства. Именно с обязательностью, а также с иными общими нормами, определяющими статус Конституционного Суда в системе власти связано наличие у решений этого органа всех прочих свойств, о которых мы будем говорить ниже.
Статья 6 Закона о Конституционном Суде является частным проявлением общего правила об обязательности судебных актов в Российской Федерации. Это правило вытекает из принципа разделения властей и основанного на нем принципа независимости суда (статьи 10 и 120 Конституции Российской Федерации), и в настоящее время оно закреплено в статье 6 Федерального конституционного закона от 31 декабря 1996 года "О судебной системе Российской Федерации"4. Однако обязательность решений Конституционного Суда Российской Федерации носит иной характер, чем обязательность решения суда общей юрисдикции или арбитражного суда. Эта разница обусловлена принципиальными различиями в сфере действия решений судов общей юрисдикции и арбитражных судов - с одной стороны и решений Конституционного Суда - с другой. Решения судов общей юрисдикции и решения арбитражных судов касаются только правоотношений в связи с конкретными делами и не применяются при разрешении других дел. Задача же Конституционного Суда состоит в определении юридической судьбы правовых норм, конституционность которых им проверяется. В зависимости от решения Конституционного Суда оспоренная правовая норма либо утрачивает силу из-за несоответствия Конституции, либо сохранит свое действие. Поэтому решения Конституционного Суда распространяются не просто на какие-то отдельные случаи применения оспоренных норм - они имеют точно такую же сферу применения, как и сами эти нормы.
С учетом этого в Законе о Конституционном Суде, возможно, следовало бы говорить не просто об обязательности, а об общеобязательности решений Конституционного Суда Российской Федерации. Заголовок статьи 6 Закона о Конституционном Суде в целом правилен, но он носит слишком общий характер. Он показывает в решениях Конституционного Суда то, что свойственно любому судебному акту, принимаемому в Российской Федерации, и не учитывает существенной специфики деятельности самого Конституционного Суда. Сам Суд, видимо, также заметил эту тонкость, потому что иногда он характеризует свои собственные решения именно как общеобязательные, а не просто как обязательные. В качестве примера можно сослаться на постановление от 22 апреля 1997 года по делу о толковании отдельных положений статьи 107 Конституции Российской Федерации5, пункт 5 резолютивной части которого объявляет состоявшееся толкование общеобязательным. В определении Конституционного Суда от 25 декабря 1998 года6 содержится указание на общеобязательность вытекающего из решений Конституционного Суда конституционно-правового смысла некоторых положений Уголовно-процессуального кодекса (пункт 2 резолютивной части). В постановлении от 15 июля 1999 года по делу о проверке конституционности ряда норм, устанавливающих санкции за нарушение налогового законодательства7, говорится об общеобязательности правовых позиций Конституционного Суда (пункт 3 мотивировочной части).
2. Следующее важнейшее свойство решений Конституционного Суда - их окончательность. Оно закреплено в части первой статьи 79 Закона о Конституционном Суде и формулируется следующим образом: "Решение Конституционного Суда Российской Федерации окончательно, не подлежит обжалованию и вступает в силу немедленно после его провозглашения".
Эта норма призвана содействовать достижению нескольких целей. Во-первых, как справедливо замечает П. Е. Кондратов, "наделение решений Конституционного Суда свойством окончательности является важным условием сохранения стабильности и последовательности правового регулирования"8. Во-вторых, положения части первой статьи 79 Закона о Конституционном Суде направлены на повышение ответственности государственных органов за обеспечение соответствия принимаемых ими правовых актов Конституции страны. Органы власти и их должностные лица, соответственно, должны исходить из того, что если изданный им правовой акт окажется предметом рассмотрения в Конституционном Суде Российской Федерации, то Суд вынесет такое решение, которое уже нельзя будет оспорить ни в самом Конституционном Суде, ни в какой-либо другой инстанции. Наконец. в-третьих, запрет обжалования решений Конституционного Суда представляет собой дополнительную гарантию независимости деятельности как Конституционного Суда в целом, так и его судей. Запрет на обжалование решений Суда в значительной степени снижает опасность внешнего давления на судей с целью повлиять на выносимые ими решения.
Установленное в части первой статьи 79 Закона о Конституционном Суде правило об окончательности решений Суда означает что эти решения не могут быть пересмотрены каким-либо иным органом. В своем определении от 13 января 2000 года9 Суд по этому поводу высказал следующие суждения: "Конституционный Суд Российской Федерации как орган конституционного правосудия осуществляет проверку нормативных правовых актов с точки зрения их соответствия Конституции Российской Федерации, при этом он не устанавливает фактические обстоятельства, исследование которых отнесено к компетенции других правоприменительных органов и лежит в основе их правоустанавливающих решений по конкретным делам. При рассмотрении дел в любой из установленных Федеральным конституционным законом "О Конституционном Суде Российской Федерации" процедур ему принадлежит исключительное право официального, а потому обязательного для всех правоприменителей, толкования конституционных норм. Следовательно, статус Конституционного Суда Российской Федерации не предполагает обжалование принимаемых им решений. Иное не соответствовало бы его природе как органа конституционного контроля". И далее: "Положение части первой статьи 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", вытекающее непосредственно из закрепленного в Конституции Российской Федерации статуса Конституционного Суда Российской Федерации, означает, таким образом, лишь признание того факта, что в судебной системе Российской Федерации нет иного органа конституционного судопроизводства, управомоченного проверять соответствие нормативно-правовых актов Конституции Российской Федерации и в случае их неконституционности лишать их юридической силы".
Далеко не все в приведенных фрагментах из определения от 13 января 2000 года выглядит безупречно. Например, в нем утверждается, что Конституция Российской Федерации закрепляет статус Конституционного Суда. Однако Конституция в отношении Конституционного Суда ограничивается только фиксацией численности его состава, порядка формирования, открытого перечня полномочий, а также правовых последствий решений по некоторым категориям дел (часть 2 статьи 82, пункт "е" статьи 83, часть 1 статьи 93, часть 3 статьи 100, пункт "ж" части 1 статьи 102, часть 1 статьи 104, статья 125, части 1 и 3 статьи 128). Вряд ли непосредственно из этих норм вытекают ограничения, связанные с исследованием фактических обстоятельств, или положение о невозможности обжалования решений Суда, как утверждается в определении от 13 января 2000 года. И даже если можно говорить о каком-либо "закрепленном в Конституции Российской Федерации статусе Конституционного Суда", то, на наш взгляд, российский Основной Закон здесь вторичен. Сама Конституция не определяет статус Конституционного Суда, а лишь фиксирует давно сложившиеся представления о природе судебных органов конституционного контроля. Но эти детали, как нам кажется, в целом нисколько не снижают ценности определения Конституционного Суда от 13 января 2000 года. В нем с позиций действующих конституционных норм дается четкое обоснование "единственности" этого органа и невозможности - опять-таки в рамках действующей Конституции - образования над ним какой-либо вышестоящей инстанции.
В этой связи стоит вспомнить так называемый "президентский" проект Конституции Российской Федерации, статья 125 которого предусматривала создание системе принципиально нового не только для России, но и для всей мировой практики органа - Высшего судебного присутствия Федерации. Высшее судебное присутствие предлагалось наделить, среди прочего, полномочиями принимать постановления по вопросам определения подсудности дел судам Российской Федерации, а также по рассмотрению иных дел по представлению Президента, Федерального Собрания и высших судов. Отсюда можно заключить, что Высшее судебное присутствие задумывалось как орган, стоящий в судебной системе выше главных федеральных судов, в том числе выше Конституционного Суда. Однако даже Высшее судебное присутствие по "президентскому" проекту Конституции не имело права пересматривать решения Конституционного Суда, принятые в порядке нормоконтроля (они объявлялись окончательными в соответствии с частью первой статьи 121 проекта), а полномочие по пересмотру решений по спорам о компетенции непосредственно не закреплялось. Это позволяет говорить о повышенной "прочности", изначально присущей актам Конституционного Суда даже при наличии некоей гипотетической более высокой по отношению к нему судебной инстанции.