Допуская наличие у несуверенных государств-членов собственных, неделегированных федеративным государством прав на осуществление власти, к исключительной компетенции федеральной власти Г. Еллинек относил прежде всего 'негативный контроль' за деятельностью государств-членов, а именно недопущение выхода их за пределы своей компетенции. Таким образом, он и его сторонники (П. Лабанд, В. Уиллоуби и др.) провозглашали исключительный суверенитет федерации. С этой точки зрения конституция федеративного государства не признает за государствами-членами права выхода из федерации и тем самым ее ликвидации, но признает за федерацией право ликвидации государств-членов. 'Само государственное существование несуверенного государства зависит от суверенной воли высшего государства. Суверенное государство может экспроприировать государство, при этом ему не может быть поставлено a priori никакого ограничения. Однако оно лишь тогда предпримет подобную экспроприацию, если того потребует историческая необходимость, высшая национальная цель'[17].
Этой точке зрения противостоит концепция, согласно которой особенность федерации состоит в юридической неуничтожаемости государств-членов, 'в их первичном, непроизводном характере, в их своеправности'[18]. Это прежде всего относится к тем федерациям, процесс формирования которых имел объединительный характер. Ведь право члена федерации принадлежит ему не только в силу конституирования и предоставления ему права государством, но и в силу его своеправности, т.е. 'собственного права'. А последнее, по мнению И.Д. Левина, есть 'свое право на самоопределение'[19]. В этом отношении характерным было замечание А. де Токвиля (придерживающегося совсем на других теоретических позиций) о том, что суверенитет Союза в США является искусственным в отличие от 'естественного' суверенитета штатов. Поэтому не могло даже возникнуть вопроса о том, вправе ли федерация ликвидировать сами штаты, помимо их воли.
В раскрытии вопроса о 'собственном праве' важным представляется тот факт, что право членов федерации принимать свои конституции также основано не только на конституции федерации, но и имеет объективный характер. Исторически в ряде федераций (в том числе и советской) конституции государств-членов предшествовали по времени конституции Союза и в ряде случаев продолжали действовать и после образования федерации и принятия ею конституции. Поэтому вряд ли можно предположить, что, объединяясь в союз, государства-члены сами добровольно откажутся от своего первоначального статуса. В противном случае они образовали бы не федерацию, а унитарное государство. 'Утверждение частей федерации как государств-членов в конституции федерации не означает их конституирования (как, например, конституирование единиц самоуправления как автономных образований), а признание их как государств, а именно как государств-членов'[20].
Таким образом, юридическая неуничтожаемость государств-членов вытекает из первоначального политического и юридического отношения между федерацией и государствами-членами, являющегося предпосылкой самого союзного государства, предпосылкой его права устанавливать свою конституцию. Однако никакая конституция даже с юридической точки зрения не может гарантировать эту неуничтожаемость. В самом деле, конституция может гарантировать лишь то, что любая конституционная гарантия будет изменена или отменена не иначе, как в порядке, предусмотренном конституцией, но не то, что она никогда не будет отменена. Хотя в ст. IV разд. 3 Конституции США говорится, что новые штаты не могут быть образованы в пределах юрисдикции другого штата или путем слияния двух или более штатов или их частей без согласия штатов и Союза[21].
К третьей группе можно отнести и теории, которые отрицают не только суверенитет государств-членов, но даже их государственный характер. К сторонникам этой теории относятся Г. Геллер, А. Кунц, Н. Палиенко и др. Геллер, рассматривая суверенитет как существенный признак государства, недопускал сосуществования двух суверенных 'решающих центров' на одной и той же территории. 'Это означало бы взаимодействие двух высших волевых единств, упразднение единства государства и, наконец, гражданскую войну'[22]. Соглашаясь в целом с теорией Г. Еллинека, он отвергал возможность подведения члена федерации и союзного государства под одну 'категорию понятий'. Называть государство-член 'государством' значит придавать обозначению государства существенно другое значение, чем то, когда этим термином обозначается 'вышестоящее единство'. В конечном итоге Геллер пришел к выводу: научная однозначность терминологии требует, чтобы название 'государство' было резервировано только за 'универсальным решающим единством'. Областной союз лучше всего называть 'краем' (Land). Федерация есть не что иное, как 'деконцентрированное государство'[23].
По мнению В. Уиллоуби, образование федерации представляет собой ликвидацию федерирующихся государств. 'Там, где происходит подобное слияние суверенных государств и создание единого нового суверенного образования, первоначальные государства должны рассматриваться как исчезнувшие, а те политические образования, которые продолжают носить их имя и как будто продолжают их существование, должны рассматриваться как новые политические образования, обладающие существенной отличной природой. Это не суверенные образования, которые, с точки зрения конституционного права, являются созданием нового суверенного государства и имеют юридический статут лишь постольку, поскольку они рассматриваются как продукты его воли'[24].
Весьма характерный своей категоричностью вывод сделан И.Д. Левиным: 'Исчезновение государств-членов как государств означает исчезновение тем самым и самой федерации'. Государства-члены 'поглощены суверенитетом. По существу тем самым признана несовместимость принципа федерации с принципом суверенитета...'[25]. Иными словами, И.Д. Левин как бы интуитивно 'нащупал' в логической цепи теоретических доводов наиболее уязвимое место во всей этой проблеме. Но сам он исходил прежде всего из того, что федерация есть объединение суверенных государств. С этим трудно согласиться. Однако история и нормативный материал как отечественного, так и зарубежного права, представляя собой основные источники доказательств, показывают сложность этой проблемы. Не случайно некоторые зарубежные юристы признавали невозможность удовлетворительного решения этого вопроса. Например, Л. Дюги утверждал, что 'каково бы ни было понятие, составленное относительно суверенитета, нельзя... создать юридически удовлетворительную конструкцию федерального государства'[26].
И.Д. Левин в принципе прав, когда признает органическую связь между принципом федерации и принципом разделения властей как идеями, выдвигаемыми 'против абсолютистского понимания суверенитета', против концентрации 'неограниченной власти в руках одного суверенного органа'[27]. По сути принцип федерации - это ни что иное как принцип разделения властей по вертикали. Не случайно федерация первоначально рассматривалась исключительно как демократическая форма государственного устройства в рамках большого государства. '...Политическим содержанием понятия федерации была демократия, противопоставленная централизму'[28]. Однако, как ни странно, якобинская диктатура во Франции отвергла федерализм и выдвинула требование централизованного унитарного государства, в то время как жирондисты отстаивали федерализм.
[1] В истории развития современного государства известны три основные формы его устройства: конфедерация, федерация и унитарное государство. Причем первые две формы можно отнести и к формам государственных объединений, предполагающих определенные более тесные взаимоотношения его участников, но имеющие существенные различия с такими формами объединений, как содружество или сообщество.
[2] См.: Кант И. Вечный мир. Философский очерк. М., 1905. С. 22.; Хенрих Д. Всемирный федерализм в 1990-х гг.//Панорама-форум. 1995. ? 2. С. 97; Таллок Г. Новый федералист. М., 1993. С. 12; Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре или принципы политического права. М., 1938. С. 21; Токвиль де А. Демократия в Америке. М., 1992. С. 138; Еллинек Г. Общее учение о государстве. СПб., 1903. С. 523.
[3] Левин И.Д. Суверенитет. М., 1948. С. 293.
[4] Цит. по: Левин И.Д. Указ. работа. С. 293.
[5] Левин И.Д. Указ. работа. С. 293.
[6] Токвиль де А. Указ. работа. СПб., 1897. С. 96.
[7] Ященко А. Международный федерализм. Киев, 1908. С. 363.
[8] Ященко А. Теория федерализма. Юрьев, 1912. С. 328.
[9] Левин И.Д. Указ. работа. С. 305.
[10] Там же.
[11] См.: Дмитриев Ю., Хышыктуев О. К вопросу о делимости государственного суверенитета//Право и жизнь. 1996. ? 10.
[12] См.: Ященко А. Теория федерализма. С. 281.
[13] См.: там же.
[14] Цит. по:Левин И.Д. Указ. работа. С. 294.
[15] Еллинек Г. Указ. работа. С. 370.
[16] Там же. С. 359.
[17] Цит. по: Левин И.Д. Указ. работа. С. 295.
[18] Там же. С. 300.
[19] Там же. С. 301.
[20] Левин И.Д. Указ. работа. С. 302-303.
[21] См.: Конституции буржуазных государств. М., 1982. С. 30.
[22] Цит. по: Левин И.Д. Указ. работа. С. 296.
[23] Там же. С. 297.
[24] Там же. С. 302.
[25] Левин И.Д. Указ. работа. С. 298.
[26] Дюги Л. Конституционное право. СПб., 1908. С. 194.