Теперь Филипп на многие вещи стал смотреть по-другому. "На себя в первую очередь, - откровенничает артист. - Я же, честно говоря, сам от себя не ожидал, что сюда приеду. Когда мне позвонили, я, ни секунды не колеблясь, выпалил: "Да!" Хотя потом до самого отъезда мучился вопросом: зачем? Вообще-то в душе я человек экстремальный. Обожаю американские горки - это адреналин, это по мне. И в космос хотел полететь. Здешние условия меня потрясли. Какие там комары... Это же Африка - не какая-нибудь экзотическая, а очень суровая. Но дал себе слово, что я все это должен пережить. Знал, что некоторые приезжающие не выдерживали, просили отвезти их ночевать в гостиницу. Но я, как и Андрей Малахов, спал вместе с ребятами. Ощущение очень непривычное - спальник на соломе, солома на земле. Всю ночь какие-то насекомые вокруг ползают. Лежишь и думаешь: господи, неужели я еще позавчера ночевал в гостиничном люксе и подмечал в нем недостатки?! А потом засыпаешь и спишь как младенец. Я уже и забыл, когда так высыпался. И еще я там не ел три дня. Хотелось себе доказать, что смогу. Я старался быть честным, сильным. Для меня главное не героизм, а... чудо. Я верю в сказки. Вот, говорят, что последний романтик - Валерий Меладзе. Значит, я - предпоследний. Наверное, поэтому для меня было важно появиться так: на катере, по бурному морю, вопреки объявленному в тот день штормовому предупреждению. Говорили, что это было очень рискованно. Но меня в тот момент опасности не волновали. Я решил для себя, что должен испытать все. Мне участники игры потом признались: они ожидали, что с океана в шторм мог приехать кто угодно, только не Киркоров. Ну конечно, я же ассоциируюсь с лимузинами и люксами..."
По словам Филиппа, во время пребывания в Африке у него обострились чувства. "Чувство соучастия, чувство единства... Начинаешь распознавать искренних людей или неискренних, - делится певец. - В какой-то момент меня захватила их жизнь. Я даже подумал: а не остаться ли здесь до конца игры..."
"Я очень хотел, чтобы с моим приездом им начало везти и они бы в конечном счете выиграли. Я такую задачу себе поставил, - откровенничает Киркоров. - Это был самогипноз. Но получилось так, что не только я принес им удачу, но и они мне очень помогли. Наверное, эту пользу нельзя измерить никакими материальными критериями. Это - для души, для опыта жизненного".
"Я вернулся в Москву позитивнее, - напоследок сказал певец. - И, может быть, то, что я растерял за многие годы в тусовке, здесь я заново приобрел".